Оголюсь. В лесу нет игр

Подальше от каменной Москвы. Услышать жизнь: пение птиц, шорох травы, хруст сухих веток, звон утренней влаги. Сольюсь каждой клеточкой с чем-то диким, первозданным, оставлю другим бег мегаполиса. Замедлюсь и почувствую как иголочками колет сердце. Оттаивает...

Тут, на бархатном ковре зелени, сорву с себя одежду привычек, социальных норм, навязанных рамок.

Оголюсь. Вот она я!

Смотрите, судите, возмущайтесь. Что мне до вас?! Вдохну поглубже и зарычу, взъерошу шерсть на загривке, сорвусь с места и кинусь без оглядки в самую чащу. А свобода ветром будет бить в лицо. Люди называют ее одиночеством. Странные существа. Все чаще жмутся, чтобы обдать друг друга ледяным холодом душ. Играют...

В лесу нет игр, нет правил. В лесу все по-честному. Никаких масок, никакого лицемерия. Поганка пахнет гнилью, чужие тропы — опасностью и только интуиция властвует в твоей жизни.

Шорох... Навострила уши, замерла, подсобралась. Целый мир. Живой. Ему можно только отдаваться. Слепые люди. В своей жажде обладания теряют истинные души. Бегут от леса. Встреча с самим собой — точка отсчета: как прежде уже не будет. А им спокойнее как прежде. Пусть даже плохонько, но знакомо.

Фыркаю от пойманной мысли, отбрасываю ее и бесшумно мчусь дальше. Прочь от людей, от города, от фальши. Быстрее! Еще и еще. Не думать. Не сомневаться. Раствориться. Взмыть ввысь, пролететь, упасть, прорасти мхом, срастись с корнями, росой просочиться в озеро, замерзнуть и разбиться зимой на хрусталики льда, а весной снова воскреснуть в вереске. И дышать, дышать, дышать...

На часах нет и семи утра. А я уже в лесу.