Когда в жизни остается слишком мало жизни

я иду на кухню, где тоскует от безделья турка. Ставлю ее на плиту и терпеливо жду появления пенки. Бросаю в кофе гвоздику, кардамон, молотый имбирь. А может щепотку перца для пикантности?

Шаманю.

Сейчас главное устаканиться. Не спешить, не толкаться, не бежать наперегонки с соседями по планете.
Глоток «колдовского» напитка у окна — контраст тишины с бурлящей за стеклом суетой. Все вокруг замирает. Можно услышать тиканье секунд, даже если в доме нет часов.
А рядом Жизнь. Долго разглядывает гущу на дне моей чашки.

Не ищу оправданий, не ругаю себя. Просто дышу. И радуюсь, что опомнилась.

Еще глоток.

Пришла пора вдохнуть свежести в отношения. Достаю форму для выпечки, замешиваю тесто, готовлю начинку. Запах печеных яблок наполняет дом душой. Может, отсюда и пошло слово «духовка»?
Пока золотится корочка, застилаю стол любимой скатертью, ставлю фарфор, зажигаю свечи, надеваю новое платье, крашу губы яркой помадой.

Жду.

Неправильный глагол. Ни к месту. Слишком вязки и пусты неоправданные ожидания. Что, если не жду?

Заманиваю.

Жизнь-сладкоежку в дом, куда давно не приходили дорогие гости. Она не заставляет себя ждать. Ее добрые глаза прощают глупые ошибки, родные руки залечивают трещинки на душе. Вот и сейчас, сидит напротив, чаек с травками попивает да пирог нахваливает. А я слОва вымолвить не могу, комок в горле.

Чуть погодя прорвет: выскажусь, выплачусь, проорусь. Вывалю боль и обиды. Все-все до последней капли, пока не зазвенит в груди пустота.
Ничего не ответит, укутает плечи теплым пледом и вразумит:
«Вот тут, милая, оступилась, и вот тут. Ты поднимайся, пойдем все исправлять».